Архив

Анина Жидков. Изгнание как жизненный мир: Формирование поколения революционеров

03.02.2009, 10:48

?Эмиграция - это первый признак приближающейся революции. [...] Отречение и добровольная ссылка придают [?] словам [эмигрантов] мощную власть и авторитет; они служат доказательством серьезности их убеждений. [?] эмиграция - самый значительный акт протеста, который только может совершить русский? (1). Это определение революционной эмиграции принадлежит Александру Герцену (1812-1870), который в 1847 г. одним из первых революционеров покинул Россию и, находясь в Западной Европе, остро критиковал господствовавшие на родине порядки.
Герцен родился в 1812 г. в семье богатого русского дворянина и немки из бюргерства. Его отец не легализовал в России заключенный в Германии брак, поэтому Александр считался незаконнорожденным и не имел право носить фамилию отца. Уже в молодости он заинтересовался западными революционными течениями, из которых черпал свои идеи социальных и политических перемен в России. Во время своей учебы на факультете математики и естественных наук Московского университета он выступил с критикой по отношению к режиму, за что был арестован и сослан в Сибирь. После возвращения в Москву он стал пропагандировать сложившиеся на Западе порядки как образец будущего развития России.
Вместе с женой он уехал в Западную Европу, пережил в Париже революцию 1848 г. и после ее поражения объехал многие страны, где познакомился с эмигрантами различных национальностей. Воодушевленный этими встречами Герцен начал размышлять об изгнании как форме жизни. По его мнению, с эмиграцией связаны определенные опасности: можно погрязнуть в идеях и фантазиях и при этом потерять связь с реальностью происходящего на родине. Сам он изменил свои взгляды, распознал слабости западноевропейских капиталистических стран и теперь был уверен, что в России уже сложились структуры, способные обеспечить переход от царистской автократии к социалистическому общественному порядку. В 1852 г. Герцен обосновался в Лондоне и начал издание журнала ?Колокол?, который контрабандными путями доставлялся в Россию и оказывал сильное влияние на тамошнее общественное мнение.
В 1860-х за Герценом в эмиграцию последовали другие революционеры, которые стремились избежать усилившихся на родине гонений и продолжить политическую оппозиционную деятельность за границей. В отличие от ?старшего? поколения Герцена представители ?молодой эмиграции? происходили не из состоятельного дворянства, а из неаристократической интеллигенции. Они были привычны к кооперации и готовы развивать свою деятельность в рамках организованных структур. Этим их поведение отличалось от политического индивидуализма ?старшего? поколения. И даже если ?младшие? и ?старшие? иногда работали вместе, тем не менее, между ними постоянно возникали споры. Так в одном из писем к своему другу поэту и публицисту Н.П.Огареву (1813-1877) Герцен жаловался на ?молодых?, чье поведение приводило к расколу революционеров (2). В письме также сообщается, что большая часть русской политической оппозиции в то время находилась в Женеве. Сам Герцен с 1864 г. вплоть до своей смерти в 1870 г. попеременно проживал в Женеве и Брюсселе. Там же с 1865 г. выпускался его ?Колокол?.
В данной статье Швейцария рассматривается в качестве одного из жизненных миров изгнания. Ее выдающееся значение как убежища для революционеров из России наряду с Францией и Великобританией объяснялось политической стабильностью и нейтральным статусом. Кроме того, конституции 1848 и 1874 гг. гарантировали свободу прессы, союзов и собраний. Местное правительство почти не интересовалось активностью эмигрантов, т.к их публикации социалистического характера главным образом затрагивали Россию, а не Швейцарию. К тому же степень властного контроля различалась от кантона к кантону, а полицейские мероприятия были направлены скорее против анархистов, чем против социалистов. Хотя в 1873 г. и был подписан швейцарско-российский договор об экстрадиции, политические эмигранты были подчеркнуто изъяты из сферы его действия. Исключением за год до этого стала отправка С. Нечаева (1847-1882), который, опираясь на бакунинские теории, разрабатывал методы террористического заговора с целью свержения царя. Он считался злостным преступником, т.к. приказал убрать одного из соратников, не пожелавшего признать его претензии на лидерство. В 1872 г. Ф. Достоевский (1821-1881) взял его прообраз в качестве основы для романа ?Бесы?. Хотя в последующий период большинство русских не подлежали выдаче, тем не менее, причиной их выдворения из Швейцарии становилась политическая деятельность. Примером действия подобного механизма является князь П.Кропоткин (1842-1921), прошедший путь от офицера царской армии до анархиста. Его идеи основывались на представлении о безгосударственном общественном порядке, опирающемся на взаимную помощь сельских общин. В 1874 г. он был арестован в России, а уже через два года ему удалось бежать из Петропавловской крепости и выехать за границу. С 1877 г. он проживал в Швейцарии, но после покушения на Александра II (1818-1881), в котором сам Кропоткин участия не принимал, он был выслан из страны. Вплоть до своего возвращения в Россию в 1917 г. он проживал в различных европейских странах.
Дополнительным преимуществом Швейцарии как пристанища эмигрантов являлось ее центральное географическое положение. К тому же, революционеры могли расценить как потенциальную аудиторию русских студентов, с 1870-х гг. обучавшихся в высших школах Швейцарии. В первую очередь возможность обучения в местных университетах использовали женщины, лишившиеся ее в России после краткого допуска к образованию в 1859-1863 гг. Излюбленным прибежищем русских студентов стали высшие школы Цюриха и Женевы, но и в других городах насчитывалось достаточное количество учащихся русских барышень. Многие из них участвовали в деятельности революционных кругов и оказывали помощь в транспортировке пропагандистских материалов в Россию.
Вера Фигнер (1852-1942), дочь чиновника казанского лесничества дворянского происхождения, заразилась революционными идеями именно во время своей учебы в Цюрихе: ?После моего прибытия в Цюрих мною владело исключительно желание посвятить себя изучению медицины. [?] Первоначально у нас не было знакомых. Но вскоре моя сестра Лидия через коллегу была введена в круг студентов, прибывших до нас. [?] На стенах были развешаны объявления о рабочих собраниях, о докладах для рабочих и т.д.[?] Мы усиленно начали интересоваться теорией и практикой социализма, для изучения которого были созданы особые кружки. [?] Как и у других, в эти цюрихские годы мое мировоззрение значительно изменилось?. Вера Фигнер стала членом кружка студенток, который обсуждал ?теорию и практику социализма [?] социалистические учения [?] прежде всего, Фурье, Сен Симона, Луи Блана, Прудона, Лассаля; политическую экономию; народные движения и революции; современные рабочий вопрос и движения на западе. ?[?] Мы серьезно и вдумчиво занялись этой учебой и посвятили ей два года?(3).
Информированное посредниками царское правительство относилось к подобной политической деятельности студенток с растущим недоверием. В 1873 г. оно опубликовало в европейских газетах предписание, запрещавшее обучение русских женщин в университете и политехническом институте Цюриха. После этого значительная часть студенток вернулись на родину под угрозой не быть допущенными в России ни к экзамену, ни к общественной работе. Только незначительное число осталось в Цюрихе или продолжило свою учебу в Берне и Женеве. Вера Фигнер первоначально отправилась в Берн, где осенью 1875 г. начала работу над диссертацией. Через какое-то время она все же бросила учебу и вернулась в Россию, чтобы присоединиться к революционному движению. Она стала ведущим членом Народной воли и была арестована за свою деятельность в 1883 г.. Первоначальный смертный приговор был позже заменен пожизненным заключением и наконец (в 1904 г.) ? помилованием. Два года спустя она покинула родину и вернулась назад лишь в 1915 г., чтобы весь остаток жизни до 1942 г. прожить в России.
Русская колония в Цюрихе, к которой принадлежала и Вера Фигнер, располагалась в состоятельном квартале и обладала хорошо устроенной инфраструктурой. Так в распоряжении студентов находилась собственная библиотека, столовая и касса взаимопомощи. Несмотря на это, большинство жило обособленно от цюрихцев и влачило полунищенское существование. Кропоткин, проживавший здесь в 1872 г., описывает жизнь в колонии следующим образом: ?Тогда Цюрих был полон русских студенток и студентов. Знаменитый пригород Оберштрасс [сегодня это часть города ? А.Ж.] представлял собой кусочек России, где русский язык преобладал над всеми остальными. Как и везде русские студенты, а особенно студентки, вели здесь очень скромную жизнь. Чай, хлеб, немного молока, тоненький, приготовленный на спиртовке кусочек мяса сопровождались оживленными беседами о новостях в социалистическом мире или последней прочитанной книге и составляли их регулярную трапезу? (4).
Часто революционеры были вынуждены осваивать непривычные профессии. Так, к примеру, Павел Аксельрод (1850-1928), принадлежавший первоначально к народническому движению, затем к социал-демократии и занявший в 1903 г. ведущие позиции в партии меньшевиков, в годы женевского изгнания занимался торговлей зерном. Григорий Шкловский (1875-1937), также член РСДРП, после своего бегства из России в Берн руководил химической лабораторией.
Для находящихся в изгнании революционеров большое значение имело членство в цюрихском Союзе ?Eintracht? (?Единодушие?). Основанный в середине 19 века с целью просвещения Данная организация предоставляла своим членам возможность получить образование, пользоваться больничной кассой, услугами питательного товарищества, скидками в определенных магазинах, а также заниматься в хоре и гимнастической секции, драматическом или танцевальном клубах. Участие в деятельности Союза позволяло русским эмигрантам прорвать изоляцию, организовывать доклады и другие мероприятия. Большинство социалистических лидеров, включая В.Ленина (1870-1924), принадлежали к этому союзу и тем самым автоматически становились членами Социал-демократической партии Швейцарии. Последнее было необходимо для получения законных бумаг, которых большинство революционеров не имело.
Вторым центром русской политической эмиграции в Швейцарии после Цюриха была Женева. Этот город привлекал своими типографиями и библиотеками. Важнейшими местами встреч стали основанная летом 1874 г. и руководимая издателем М.Элпидиным (1835-1908) библиотека, а также кафе "Грессо", обслуживавшее в кредит. В сравнении с Цюрихом жизнь эмигрантов в Женеве пульсировала активнее. Н.Морозов (1854-1946), ведущий теоретик Народной воли, рекомендовал своему другу: ?Ни в коем случае не приезжай в Цюрих, а направляйся в Женеву ? здесь собралась вся публика. А в Цюрихе ты умрешь от скуки и нужды? (5).
На рубеже веков в Женеве находилось около 30 ведущих представителей социал-революционеров и социал-демократов из окружения Г.Плеханова (1856-1918). В 1883 г. Плеханов, Аксельрод и другие основали группу ?Освобождение труда?, ставшую предшественницей РСДРП. После того как в 1908 г. социал-революционеры перенесли центр своей деятельности в Париж, их активность в Швейцарии снизилась. Для социал-демократов Женева продолжала оставаться важнейшим пристанищем. Накануне Первой мировой войны здесь временами бывал и В.Ленин, являвшийся к тому времени руководителем большевистской фракции РСДРП.
Революционеры-эмигранты из России пытались восстановить за границей ту же организационную форму, которая была ими создана в подполье на родине. Одновременно они стремились к руководству над оставшимися в России кружками. С целью публикации политических брошюр и их контрабандной отправки в Россию они стремились найти специалистов и создать особую инфраструктуру. Активисты этих группировок вынуждены были маскироваться и часто менять место своего пребывания. В качестве прикрытия использовались идентичности швейцарцев или получивших гражданство бывших русских.
В.Ленин соприкоснулся с революционным движением еще в школьные годы, ориентируясь на старшего брата Александра (1864-1887), казненного по обвинению в покушении на Александра III. После окончания юридического обучения и получения разрешения на адвокатскую деятельность в Санкт-Петербурге Ленин стал активным участником революционного движения и установил контакты с ведущими социал-демократами. В 1895 г. он встретился в Швейцарии с Плехановым и другими эмигрировавшими из России марксистами. В том же году совместно с Ю.Мартовым (1873-1923) он основал в России ?Боевой союз за освобождение рабочего класса?, который стал предшественником РСДРП. Позже за свою политическую агитацию Ленин был арестован. После двух лет тюрьмы он отправился в ссылку в Сибирь, где и познакомился со своей будущей женой и соратницей ? Н.К.Крупской (1869-1939).
В 1900 г. Ленин покинул Россию и после пребывания в Германии и Англии в 1903 г. оказался в Женеве. Уже во время первого визита ему очень понравились швейцарские ландшафты, прежде всего его восхищали горы. При встречах с товарищами и в ходе многочисленных докладов наметились первые признаки разрыва между ?молодым? поколением соратников Ленина и ?старым? поколением сторонников Плеханова.
В 1905 г. в женевском изгнании чета Ульянов-Крупская получили известие о ?кровавом воскресенье? в Петербурге и о начале революции в России: ?Мы направились в эмигрантскую столовую у Лепешкина, куда спешили все большевики, получившие сообщение о петербургских событиях. [?] Никто не проронил ни слова. Каждый боролся со своим возбуждением. Спонтанно запели траурный марш "Вы жертвою пали...". Всеми двигало осознание: революция началась [?]?. После этого известия, вспоминала далее Крупская, жизнь превратилась в ожидание очередного выхода ?Tribune de Genève? (?Женевской трибуны?): ?Почти каждый вечер большевики собирались в кафе ?Ландольд? и засиживались там глубоко за полночь за кружкой пива. Обсуждались события в России и строились планы. Многие уехали, многие готовились к отъезду? (6).
Ленин не торопился с возвращением на родину, ожидая развития событий. Из Женевы он рассылал большевистским группировкам точные указания по подготовке и проведению революционных операций. Когда все же события приняли не то развитие, которого он жаждал и ожидал, Ленин почувствовал опасность остаться в Швейцарии в изоляции и потерять свое влияние на организацию и тем самым на революцию. В начале ноября 1905 г. он покинул Женеву, через Швецию и Финляндию добрался до российской столицы, однако не смог предотвратить поражение революции. В 1907 г. он вновь оказался в эмиграции в Западной Европе и с началом Первой мировой войны осел в Швейцарии. Там он встретил множество ведущих лиц русской политической эмиграции: Ю.Мартова, Л.Троцкого (1879-1940), Н.Бухарина (1888-1938) и Г.Зиновьева (1883-1936). Первоначально Ленин с Крупской сняли квартиру в Берне, позже переехали в Цюрих.
Для русских, оказавшихся в Швейцарии, война превратилась в тяжелое испытание. Валюта не обменивалась, возможности заработка почти не существовало. В.Карпинский (1880-1965), соратник и доверенное лицо Ленина, писал: ?В эмиграции материальное положение Владимира Ильича [Ленина] не было особенно хорошим. Гонорар за легально изданные работы был нерегулярен и не всегда достаточен. Случалось, что он едва сводил концы с концами. Тогда он читал доклады, чтобы хоть что-то заработать?. Его жена по случаю давала частные уроки или ?подписывала конверты с рекламой швейцарских фирм в России. Естественно, это приносило небольшой заработок?. (7). Тем не менее, как и прежде они осуществляли продолжительные прогулки в Альпах.
Для помощи оставшимся без средств русские и швейцарцы организовывали благотворительные мероприятия. Швейцарские социал-демократы в 1914 г. основали ?Лигу швейцарских союзов помощи политическим заключенным и ссыльным в России?, которая располагалась в клубах союза ?Eintracht? в Цюрихе. Лига занималась просвещением о положении преследуемых за политические убеждения, сбором материальной помощи, организовывала конференции и продажу произведений русских революционеров.
Поддержка осуществлялась даже со стороны русского посольства. Оно брало на себя перевод денег из России в Швейцарию, публиковало списки лиц, разыскиваемых родственниками, или помогало гражданам возвращаться на родину. Однако сотрудничеству между представителями империи и русскими революционерами пришел конец, когда русское посольство в феврале 1915 г. объявило об обязательном возвращении всех призывников на родину в двухнедельный срок. С началом войны в августе 1914 г. мобилизации подлежали только офицеры. Русская тайная полиция вынуждена была сообщить об отказе эмигрировавших революционеров от явки под предлогом, что у них нет родины, которую стоит защищать.
В июне 1915 г. цюрихские чиновники отказались вручать двум проживавшим в городе русским гражданам требования русского посольства о прохождении медицинского обследования с целью мобилизации. Бундесрат заявил, что швейцарские ведомства ?не в состоянии по желанию иностранных посольств передавать проживающим в Швейцарии иностранцам сообщения, содержания которых связаны с делами военной службы? (8). Эта позиция Швейцарии и присутствие здесь множества русских революционеров подвигли русскую тайную полицию к отсылке дополнительных пяти агентов в Швейцарию для осуществления наблюдения за революционерами и их деятельностью.
Утром 15 марта 1917 г., находясь в швейцарском изгнании, Ленин получил известие о начале революции в России. Вечером этого же дня он написал своему доверенному лицу И.Арманд (1874-1920): ?Мы здесь в Цюрихе все вне себя: "Zuercher Post" и "Neue Zuercher Zeitung" опубликовали теллеграмму от 15 марта, согласно которой 14 числа после трехдневной борьбы в Петрограде в России победила революция и к власти пришли 12 членов Думы? (9). Для более детальной оценки положения у Ленина не было дополнительных сведений, лишь сообщения газет. ?В первое время после Февральской революции 1917 г., - вспоминал Карпинский, - Владимир Ильич обладал лишь отрывочной, противоречивой, часто неверной информацией, напиравшей из России в буржуазную прессу? (10).
В отличие от 1905 г. сейчас Ленин настаивал на возвращении в Россию. Он боялся приехать слишком поздно и жаловался: ?Мы опасаемся, что нам не удасться так быстро выехать из проклятой Швейцарии [?] Мы постоянно мечтаем об отъезде? (11). Последние переговоры с немецкими ведомствами по поводу проезда вел Фриц Платтен (1882-1942), тогда секретарь швейцарской социал-демократической партии, которого с Лениным связывали тесные доверительные отношения (12). 9 апреля 1917 г. Ленин вместе с тридцатью революционерами, среди которых были его жена, И.Арманд, Г.Зиновьев с семьей, К.Радек (1885-1939?), а также несколько небольшевиков, выехали из Швейцарии и через Германию и Швецию 16 апреля 1917 г. достигли Санкт-Петербурга.
Незадолго до этого Ленин написал ?Прощальное письмо к швейцарским рабочим?, которое почти не получило распространения. В нем он выражал швейцарским товарищам ?глубокое товарищеское спасибо? и подчеркивал, ?[?] что у революционных социалистических рабочих Швейцарии, стоящих на интернационалистской позиции, мы встретили теплый прием, а из товарищеского общения с ними вынесли много полезного для себя?. Далее он еще раз изложил свои политические воззрения и заявил, что особые исторические условия превратили русский пролетариат ?на определенное, возможно, очень короткое время в передового борца революционного пролетариата всего мира?. Он надеялся, что события в России станут ?прелюдией к мировой социалистической революции?. (13)
Революционное нетерпение, с которым Ленин в этот раз ускорял отъезд и которое звучит в его прощальном письме, было типичным для революционеров в изгнании. По их убеждениям, Российская империя уже давно созрела для революции, поэтому в любое мгновение стоило ожидать известия о восстании. Большинство эмигрантов жаждали возвращения в Россию и расценивали эмиграцию как краткосрочное убежище, к которому необходимо приспособиться на время. Они не могли дождаться начала революционного действия.
Тем раздраженнее и нетерпимее они обращались с товарищами, чей анализ ситуации в России противоречил их собственному или чьи политические убеждения опирались на иное представление о будущем развитии. Характерным для жизненного мира эмиграции стало беспощадное противостояние по поводу ?правильного пути?, хотя часто речь шла лишь о незначительных отличиях. Именно мстительные споры, иногда по ничтожным поводам, определяли жизнь ведущих политиков-революционеров. Они приводили к интригам, распаду дружеских отношений, смешению личного и делового. Ревность и любовные драмы часто обуславливали возникновение политических союзов или противостояний.
В маленьких кружках, отрезанных не только от населения страны изгнания, но и от непосредственных известий из России, эмигранты бесконечно дискутировали о перспективах революции. Многие из них привыкали в конце концов к взгляду ?извне?, который не всегда учитывал интересы людей, подлежащих освобождению, но исходил из твердой сформированной в ходе дебатов концепции. На основании собственных переживаний в эмиграции некоторые пришли к выводу, что решения должны приниматься в маленьком кругу доверенных лиц и реализоваться сверху вниз. Не существовало возможностей, а также осознания достаточности времени для демократического процесса принятия решений снизу вверх. К этому добавлялось постоянное ощущение угрозы.
Большинство революционеров возвращалось из изгнания в Россию с четкими представлениями и достаточными познаниями: с организаторским опытом, тесной сетью связей, ожесточением по отношению к политическому противнику, непоколебимым упорством в отстаивании собственной позиции, взглядом ?извне? на людей и отношения, нетерпимостью, а также с убеждением в необходимости интернациональных контактов с социалистическими движениями многих стран, знанием многих произведений, чувством благодарности по отношению к людям, которые помогли им в изгнании, или расположенностью к тем, к кому они стали близки. Опыт изгнания стал частью их жизненного мира и тем самым накладывал отпечаток на будущие действия.

Примечания

* Данный текст был впервые опубликован: Gidkov A. Exil als Lebenswelt: Praegungen einer Generation von
Revolutionaeren // Haumann H. Die Russische Revolution 1917. Koeln; Weimar; Wien, 2007. S. 47-58.
1. Alexander I. Herzen: Du développement des idées révolutionnaires en Russie. Paris, 1851.
2. А.Герцен ? Н.Огареву. Цит. по: Miller M. A. The Russian Revolutionary Emigres 1825-1870. Baltimore, London, 1986. P. 119.
3. Finger W. N. Nacht ueber Russland, Lebenserinnerungen. Berlin, 1926. S. 49-53.
4. Kropotkin P. A. Memoiren eines Revolutionaers. Uebersetzt von Max Pannwitz. Frankfurt a. M., 1969. S. 315.
5. Цит. по: Киперман А. Главные центры русской революционной эмиграции 70-80-х XIX в. // Исторические записки. 1971. ? 88. С. 257-295. здесь: С. 264.
6. Krupskaja N. K. Erinnerungen an Lenin. UEbersetzt von Sinaida Jachnin. Berlin, Wien, 1929. S.134 f., 135, 148.
7. Цит. по: Gautschi W. Lenin als Emigrant in der Schweiz. Koeln, Zuerich 1973. S.100.
8. Цит. по: Senn A. E. Les révolutionnaires russes et l?asile politique en Suisse avant 1917 // Cahiers du monde russe et soviétique. 9 (1968). 324-355. здесь: 335.
9. Ленин ? И.Арманд, Цюрих, 15 марта 1917 // Lenin W. I. Briefe. Bd. 4. Berlin, 1967. S.397.
10. Цит. по: Gautschi W. Lenin? S. 240.
11. Ленин ? А.Коллонтай, Цюрих, 15 марта 1917 // Lenin. Briefe 4. S. 401.
12. Позже он сопровождал русских в их поездке. В 1919 г. он стал одним из основателей Коммунистического интернационала. С 1923 г. он постоянно проживал в Советском Союзе, пока в 1938 г. не попал в жернова сталинского террора: он был арестован, приговорен к лагерям и в 1942 г. убит.
13. Lenin W. I. Werke. Bd. 23. Berlin, 1957. S.380-387. здесь: S. 380.