|
|
| Архив - Комсомол периода ?оттепели? - Комментарии
Ответ на комментарий базельских коллег
Во-первых, я бы хотела сердечно поблагодарить базельских коллег за интерес к моему проекту. Высказанные замечания очень своевременны, так как при сборе материала я постоянно размышляю над концепцией работы. Я бы хотела кратко ответить на все справедливые возражения и комментарии.
Примерная структура моей работы состоит из трех частей: организационная история, жизненный мир, глобальный уровень. Целью моей работы является написание истории комсомола в региональной перспективе как ?сверху?, так ?снизу? на основании этих трех частей. В настоящий момент не существует пока более дробного деления, так как я занимаюсь архивными исследованиями и иногда меня охватывает чувство, что за деревьями не видно леса.
Прежде всего, я работаю с источниками обкомов комсомола в регионах, то есть с официальным материалом, в котором слово берут члены самых различных уровней. Кроме того, я исследую региональные молодежные газеты с целью выделения важнейших тем, которыми занимались комсомольские организации. Мне важно выделить структуры, которые создавали жизненный мир комсомольских секретарей. Одновременно я бы хотела исследовать, как эти структуры усваивались отдельными актерами. Эти идеи я переняла у Бурдье, который рассматривает жизненный мир как ?структурированные структуры?, одновременно приписывая им конструктивную роль ?структурирующих структур?. Интересующие меня структуры могут быть охвачены концептами дискурса, пространства и социальных практик. Поэтому из различных концепций жизненного мира и других культурно-исторических подходов я скомпоновала нечто, что, как мне кажется, подходит для моего замысла. Поэтому я понимаю жизненный мир не в духе Хауманна, а определяю его в подходящем для моего контекста смысле.
По поводу источников я должна еще добавить: несмотря на запись нескольких интервью, я хотела бы их использовать скорее как иллюстрацию того, что я найду в архивах. Интересно, что опрашиваемые высказываются в тоне риторики оттепели. Например, они постоянно упоминают, что оплачиваемые комсомольские работники зарабатывали меньше необученных рабочих. Мои корреспонденты всегда указывают на то, какие жертвы они приносили на алтарь комсомола. Многие моменты стали выглядеть яснее. При работе в архиве я задаю себе вопрос, пытались ли комсомольские бригады, контролирующие ночные улицы и партии и наблюдающие пьяных и тех, кто как-то подходил под категорию ?хулиганов?, заниматься их дисциплинированием. Мои корреспонденты в Челябинске часто открыто говорили о том, что они сначала избивали своих пленников, а уж затем вели с ними дискуссию. Это все очень интересно, но ответить на вопрос, каким образом я буду использовать материал в работе, я смогу только после завершения его сбора в партархивах Челябинска и Казани, а также в РГАСПИ. Только тогда я смогу окончательно решить, какие теоретические подходы найдут отражение в моей работе. При этом я должна учитывать, что моя диссертация в Оксфорде должна уложиться в 100 тыс. слов, то есть примерно в 180 страниц.
Что касается сравнения с США, то я полностью согласна с мнением базельских коллег: речь идет о том, какое влияние Холодная война и культурные влияния Запада оказывали на жизненный мир членов комсомола и в какой степени они изменяли молодежную культуру в рамках избранных для анализа регионов. Представленный транснациональный концепт должен лишь поместить этот феномен в более широкий международный контекст и придать выводам большую основательность.
|
Комментарий к вопросам, заданным на дискуссии в Челябинске
Я бы хотела поблагодарить всех присутствовавших на докладе за интерес к теме моей диссертации. Множество вопросов и замечаний заставили меня глубже задуматься над некоторыми ее аспектами. Я бы хотела сосредоточиться на трех узловых моментах, объединяющих большинство заданных вопросов, итак, комсомол, методология и источники, а также общая концепция работы.
Указание Н.Н.Алеврас на многочисленность социальных контекстов комсомольских организаций, которые были представлены как в школах и университетах, так и в армии, на фабриках и колхозах, очень важно и подчеркивает широту спектра, которую в социальном, а также возрастном смысле охватывал комсомол. Я не хотела бы в своей работе заниматься генерализацией этих контекстов, напротив, я планирую собрать эти различные контексты и использовать их как основание для моего анализа.
В.Воропанов выступил за интерпретацию комсомола как института социализации. Это как раз одно из направлений, куда должно двигаться мое исследование. До сих пор я мало это подчеркивала, так как хотела бы отграничиться от школы тоталитаризма и найти другие интерпретационные модели. В любом случае, верно, что молодые люди в соответствующих комсомольских организациях усваивали и опробовали определенные практики, а также присваивали господствующие дискурсы. В принципе, этот феномен можно обозначить как ?learning to speak Bolshevik? (в духе Стивена Коткина ?speaking Bolshevik?). Однако кажется, что эти процессы социализации происходили с разной интенсивностью и для высших уровней комсомольской организации были более обязательными, чем для низовых ячеек. Конечно, исследование комсомола не может оставить без внимания его функцию ?кузницы кадров? и карьерной лестницы.
Н.Н.Алеврас задала вопрос о месте протеста в рядах комсомола и о значении процедуры исключения из организации. Насколько я могу судить, протест выражался в рамках дозволенного. Для того чтобы дать выход недовольству, члены комсомола основывались на официальных дискурсах оттепели. Главным образом протест был направлен на улучшение комсомола, а не на молодежный союз сам по себе. Используя идею ?своенравия?, предложенную историей повседневности, многое, что официальная сторона интерпретировала как сопротивление, можно скорее трактовать как своенравную интерпретацию роли комсомола. Поэтому феномены западной музыки и моды в меньшей степени являются выражением протеста против советской системы, в большей ? выражением веры в новую свободу, пропагандировавшуюся оттепелью. При этом возникает вопрос о протесте против поколения родителей. Он выглядит не сознательным протестом, а скорее уходом от влияния, которое комсомол и КПСС пытались оказывать на молодых людей.
Это приводит нас к следующему тематическому комплексу ? методам и источникам. Т.А.Андреева поинтересовалась у меня, собираюсь ли я использовать концепт поколения в моей работе. Естественно, я планирую интегрировать его в мой анализ, так как поколение как аналитический концепт ? в отличие от социальной реальности ? подходит для демонстрации перепадов власти внутри советской системы. Молодое поколение снова и снова призывалось к равнению на героические поступки их отцов и дедов. Если эти призывы отвергались, это вовсе не безусловно означает выражение протеста против родителей, а скорее является стратегией уклонения.
Кроме того, Т.А.Андреева интересовалась ролью статистики в моей работе. Конечно, определенные статистические данные станут основой исследования (например, данные о членстве, градация по полу, социальному происхождению и национальности), однако к ним я собираюсь обращаться в незначительной степени, так как моя концепция носит в меньшей степени социально-исторический, в большей ? культурно-исторический характер.
А.А.Фокин задал вопрос об используемой литературе. До сих пор я концентрировалась на немецко- и англоязычной литературе об оттепели и изучила новейшую российскую литературу. При этом у меня создалось впечатление, что в Западной Европе и Северной Америке это излюбленный и продуктивный для исследователей период, чего пока нельзя сказать о России
Наконец, я бы хотела кратко обратиться к вопросам о концепции моей работы. О.Ю.Никонова поинтересовалась, насколько период оттепели отличается от сталинизма, как ей кажется, преемственность выражена ярче, чем разрывы. Без сомнения, существовала риторическая преемственность, заключавшаяся, прежде всего, в идее строительства коммунизма, реанимированная в поздние 1940-е гг. Также пропаганда постоянно указывает на героические деяния 1930-х гг., которые в деле строительства коммунизма должны стать примером для молодого поколения. Эти риторические и идеологические импульсы интенсивировались в период оттепели и достигли наивысшей точки в Третьей программе КПСС 1961 г. Я хотела бы в первую очередь отделить оттепель от позднего сталинизма, который, по крайней мере в западной историографии, интерпретируется как застывший и неизменный. В период оттепели проявились дискурсивные структуры, различные формы протеста и критики системы и инаковости. Вследствие того, что в период после смерти Сталина, изменились методы обращения с отклоняющимся мышлением и поведением, молодые люди получили новые свободы, которые сделали возможным возникновение таких феноменов как западная мода и музыка, религия и уход в частную сферу. Эта новая позиция проясняется, к примеру, в обращении с системой критики. Если в 1946 г. пять юных комсомольцев литературной группы ?Свежее слово? были приговорены к многолетнему заключению за критику сталинистской системы и комсомола, то в поздние 1950-е гг. критика могла выражаться открыто. Становится ясным, что формы социального контроля в период оттепели были в меньшей степени репрессивными, а вертикальное дисциплинирование дополнялось и частично заменялось горизонтальным; интенсивировался так называемый социальный и моральный инжиниринг, в котором комсомол играл важную роль.
А.А.Фокин задал вопрос об используемой терминологии и предложил заменить понятие коммунистического проекта на понятие ?строительство коммунизма?, так как идея возведения коммунистического общества воспринималась не как утопия, а как реалистичная перспектива собственного будущего. Именно вопрос о рецепции риторики оттепели является центральным для любого исследования этой эпохи и, насколько я могу судить, остается пока без ответа, даже если П.Вайль и А.Генис описывают глубокое воздействие Третьей партийной программы на молодежь в целом. Понятие коммунистического проекта, а также реанимация этого проекта были избраны мной для описания комплекса дискурсов, толкований пространства и социальных практик, который представляет четко дефинированный набросок восприятия действительности и план строительства коммунистического общества и возникновения нового человека.
Это определение подводит меня к следующему и последнему вопросу, который я хотела бы здесь затронуть. И.Нарский указал на то, что как дискурсы, так и восприятие пространства являются социальными практиками и поэтому он не убежден моей концепцией жизненного мира. Он поинтересовался, как я собираюсь разделить уровни дискурса, толкования пространства и социальные практики друг от друга. В этом заключается слабость моей концепции жизненного мира. Я не могу пока ответить на этот вопрос ни на теоретическом, ни на практическом уровне. Могу лишь сказать, что я собираюсь не герметично разделять эти три уровня, а интерпретировать их совместно как структурирующие структуры жизненного мира членов комсомола в период оттепели. Конечно, все три компонента связаны друг с другом, а их разделение можно осуществить лишь искусственно. Я надеюсь, что с помощью своей концепции смогу как можно включить в исследование как можно больше различных форм передачи структур и осветить их воздействие на усвоение дискурсов в исследуемый период.
|
Протокол заседания челябинской рабочей группы Интернет-семинара по русской истории от 27.10.2010.
На сегодняшний день автор представленного к обсуждению текста ? Катарина Уль является стажером Центра культурно-исторических исследований и работает в местных архивах. На очной встрече челябинских участников она лично представила свой проект, проиллюстрировав отдельные тезисы примерами и обосновав выбор региональных и хронологических рамок. Помимо множества личных и семейных воспоминаний, связанных с комсомольским прошлым, участники дискуссии поделились своими критическими соображениями и рабочими предложениями по дальнейшей реализации проекта. Дискутанты сошлись во мнении о необходимости изучения комсомола без ностальгических ноток и целенаправленного поиска фактов протеста и сопротивления диктатуре.
Отметив потенциал предложенной концепции, участники, тем не менее, усомнились в возможности ?чистой? реализации столь четкого разделения структур жизненного мира на три компонента: дискурсы, пространства и социальные практики, ибо первые два компонента неизбежно включают в себя третий.
Помимо функций дисциплинирующей организации и форума для выражения мнений комсомол использовался его членами как социальный лифт ? многие комсомольские работники сделали успешную карьеру не только на местном, но и на центральном уровне. В случае Челябинской области в период ?оттепели? наиболее яркими примерами являются В.П.Поляничко и В.М.Тяжельников. До сих пор многие бывшие комсомольцы занимают ответственные посты в областных и городских структурах. В связи с этим наряду со статистикой обновления кадров в изучаемый период было предложено исследовать конкретные ?успешные? и ?неудавшиеся? биографии.
В тексте проекта недостаточно четко прописана роль социальных структур, в которых существовали комсомольские организации, ведь социальный, возрастной и гендерный состав, образовательный уровень и поле деятельности отдельной комсомольской организации зависели от ее принадлежности к определенной институции ? заводу, вузу и т.д. Кроме того, насколько это позволяют источники, стоило бы учесть поколенческую разницу членов комсомольских организаций, объединивших в своих рядах молодых людей от 14 до 28 лет.
Комсомол может быть представлен как особое культурное пространство со своими ритуалами и практиками. Прием в комсомол, комсомольские собрания и процедуры исключения старательно инсценировались с использованием определенных риторических фигур и символов. Они несли в себе и эмоциональную нагрузку: исключение из организации могло стать для молодого человека жизненной трагедией.
Исследование жизненных миров комсомола желательно поместить в более широкий контекст оттепели с учетом существующих на сегодняшний день исследований. Мнения участников дискуссии по определению периода разделились: некоторые высказывали сомнения в правомерности включения оттепели в контекст сталинизма, другие, напротив, предложили уделить большее внимание поиску преемственности и дисконтинуитета в развитии организации в эти две эпохи. В этом ключе было бы интересно найти ответы на следующие вопросы: Какова специфика комсомола оттепели в сравнении с предыдущим периодом? Как изменилось отношение самих членов к организации? Как менялись лозунги или их восприятие? К примеру, было предложено рассмотреть эволюцию наполнения ключевых понятий, связанных с молодежью (дисциплинированный комсомолец, романтизм, угроза и т.д.).
Участники также подчеркнули, что необходимо с максимальной осторожностью использовать избранный автором аналитический конструкт ?коммунистического проекта?, учитывая перспективу самих исторических акторов, многие из которых не воспринимали строительство коммунизма в качестве утопии.
От имени всех дискутантов хотелось бы пожелать Катарине успехов в реализации проекта и в популяризации его результатов в русскоязычном пространстве.
|
|
|
Добро пожаловать!
