Архив

?Начальственные хлопоты? про ?мужичью старость? (практика администрирования системы корпоративных пенсий на казенных горных заводах Урала 1865-1912 гг.)

24.12.2012, 09:06

Павел Орлов (Челябинск)

Я представляю некоторые собственные исследовательские намерения и очень рассчитываю на интерес уважаемых участников Международного интернет-семинара по русской истории.
Прошу принять во внимание, что я значительно сократил число примечаний и практически совершенно изъял ссылки на цитируемые источники и литературу, исключительно следуя рекомендованному объему публикации.

Постановка проблемы.

Впервые обозначенное Петром I бремя казны по материальному обеспечению лиц, оставивших государственную службу по возрасту, увечью или болезни, к моменту пореформенной модернизации пережило несколько принципиальных и формальных изменений.
Притом, что первые факты государственных пенсий действительно уместно относить именно к петровской эпохе (Морской устав 1720 г.), актом, унифицирующим чрезвычайно разнообразные способы поддержки отставных, увечных и их семей, в свое время явился ?Устав о пенсиях и единовременных пособиях? 1827 г. (a)
Унификация тогда коснулась исключительно казенных пенсионных расходов в отношении чинов казенных ведомств. (b)
В части же негосударственного страхования (личного в страховых компаниях и, особенно, корпоративного ? в эмеритальных (c) и пенсионных кассах) имело место допущение определенного, хотя и контролируемого, разнообразия.
Разнообразия, отчетливо проявившегося уже после 1861 г. в стратегических отраслях отечественной экономики (горнозаводской, железнодорожной) и ряде гражданских (юстиции, почтово-телеграфном, народного просвещения, экспедиции заготовления ценных бумаг, казенной продажи питей) ведомств.
Мой проект представляет собой исследование межведомственной практики администрирования системы горнозаводских товариществ казенных горных заводов Урала в 1865-1912 гг., ? исторически первого успешного опыта постановки добровольного корпоративного пенсионного страхования промышленных рабочих в дореволюционной России.
С точки зрения современных подходов к проблемам российской социальной и экономической истории ?Великой? реформы, ?интересность? заявляемой темы я связываю с тем, что инициированные имперским центром в лице Горного департамента товарищества не только не становились родом альтернативы для давно сложившихся и полностью соответствующих так называемому ?особенному стою? уральского горнозаводского дела традиций обеспечения мастеровых, потерявших трудоспособность; они и задумывались не как государственные, но как публично-правовые организации с демократическим порядком учреждения и значительными элементами самоуправления в собственной регламентации.
Организующее товарищество решение повсеместно принималось ?всенепременно осознано всем сообществом занятых? на конкретном предприятии и ?пожелавших быть в нем своими взносами?; а для ?взятых в работу? позднее, поступление в товарищество считалось ?обязательным, но воспринятым по доброй воле, предложением заводского начальства?, что исключило возможность их ?централизованного введения? по всем казенным предприятиям Уральского горного управления.
Напротив, хронологически образование четырнадцати (в общем итоге) товариществ, продолжалось не менее 30 лет. А их реальная состоятельность к 1912 г. выразилась, в частности, в превышающей 2 млн. руб. сумме общего кассового капитала, более чем 5 тысячах пенсионеров при около 22 тысячах участников (в т.ч. 302 женщины)).
На мой взгляд, этот редкий (и показательный для настоящего момента российской действительности) пример конструктивной и социально-результативной политики государства, причем, выявляющий конкретную принципиальную избирательность и территориальные особенности реализации правительственных инициатив, расширяет знания по социальной и экономической истории дореволюционной России.
Разработка же смысла и аспектов ?добровольного? характера участия в корпоративных (профессиональных) пенсионных системах, дает основания для нетривиального понимания вопроса об экономическом статусе личности в переходные эпохи, каковой признается пореформенное время.

Степень изученности темы.

Историография русской пореформенной модернизации второй половины XIX века; территориальных, отраслевых и ведомственных особенностей реализации буржуазных реформ; социально-экономической политики самодержавия; развития отечественного законодательства по рабочему вопросу в виду революционной борьбы формирующихся пролетарских масс, выглядит давней и от того обширной.
Чаще всего авторы, дававшие в своих трудах материалы по горнозаводскому Уралу, обращая интерес к механизмам и конкретной практике предоставления экономических гарантий мастеровым отставникам и их семьям, фактически оставались в русле дореволюционной историографической традиции.
А именно той, в которой,
во-первых, исследовались характер труда в горной и горнозаводской промышленности Урала, особенности трудового и бытового уклада жизни населения казенных и частных заводов (?особенный строй?);
во-вторых, интерпретировался к применению в России зарубежный опыт административного и нормативно-правового регулирования производственной деятельности в базовых отраслях экономики, в том числе, вопросы организации средств и техники безопасности, режима и гигиены труда, интенсификации сменных нагрузок на различных участках производства;
в-третьих, изучалась российская практика разработки и реализации фабричного и страхового законодательства.
Собственно же горнозаводские товарищества обычно оставались не более чем упомянутой в контексте ?фигурой речи?.
Например, в исследованиях С.В. Ашмариной, Е.Ю. Алферовой и Л.С. Юдиной, В.Г. Железкина, К.В. Штыкова, ?введение? товариществ на казенных горных заводах Урала трактовалось исключительно как создание дополнительного административного рычага воздействия на массы горнозаводских рабочих, в конечном счете, игравшего роль ?изощренного средства капиталистической эксплуатации?.
В работах Д.В. Гаврилова и С.В. Голиковой при известной доле внимания традициям ?социального патронажа?, которым следовали как казенные, так и частные заводоуправления в отношении к бывшим (по возрасту или ?по увечью?) работникам заводов и их семействам, в целом, зафиксированы лишь формальности таких отношений.
Отмечу и серию публикаций Ю.В. Воронина и Г.П. Дегтярева по истории пенсионного обеспечения государственных служащих в Российской империи, однако данные материалы также выглядят лишенными источниковой конкретики и, по сути, решают утрированно-просветительские задачи.
Последнее можно отнести и к части учебной литературы для высших учебных заведений (В.А. Михеев, В.Д. Роик, М.В. Фирсов, В.В. Шахов), рекомендованной для подготовки специалистов по страхованию, государственному и муниципальному управлению, кадровому менеджменту и социальной работе.
Поэтому методологически важным и ценным для меня является обращение:
а) к тем оценкам и критике различных аспектов действия товариществ, которые высказывались на этапах их учреждения непосредственно связанными с ними должностными лицами Горного ведомства. Публикуясь на страницах ?Горного журнала? и в ряде других российских отраслевых изданий второй половины XIX-начала XX вв., В. Латынин, К. Лангфельд, Г. Тигранов, С. Гусятников, П. Ковалев в своих мнениях компетентно и деятельно ориентировались на ?образцы Европы, а, ? прежде всего, ? Германии?, чьи Hulfskassen рассматривались ими как успешный пример, достижение которого возможно и в ?эпопее с товариществами на Урале?;
б) к статьям В.Е. Четина, описавшего непосредственные перипетии появления крупнейшего Златоустовского товарищества;
в) к современным исследованиям по проблематике ?локальной истории? (Н.Н. Алеврас, С.А. Гамаюнов, Л.А. Дашкевич, С.И. Маловичко),
г) к активно дискутируемой последнее десятилетие теме ?рабочей истории? (М. Ван дер Линден, Я. Лукассен),
д) к новым работам по истории российской благотворительности (Г.Н. Ульянова, А. Lindenmeyr, Э.А. Фомин), подтверждающим сложность феномена ?хозяйского благопопечения? даже не конкретных уральских заводчиков, а ?получивших от них экстраординарные полномочия в распоряжении заводским действием окружных управляющих и конторских?, что, в целом, допустимо экстраполировать и на практику казенных заводоуправлений. (d)

Цель, подходы и методы исследования.

Основываясь на опубликованных результатах собственных исследований (e) и известных работах моих коллег и учителей (Н.Н. Алеврас, Д.В. Гаврилова, С.В. Голиковой, Л.А. Дашкевич, И.В. Нарского, С.С. Смирнова, Г.Н. Ульяновой, В.Е. Четина, и др.), могу утверждать, что ?правильное исполнение идеи товариществ? на Урале стало не чем иным, как ?исполнением? отраслевого инновационного проекта (с заявленной проектной целью, с ранжированием задач и критериев их достижения, с выявлением ресурсов и угроз ?нереализации?).
Главной своеобразной чертой которого, считаю поначалу планируемые лишь гипотетически, временные рамки; именно свидетельствующие о точном понимании высшими отраслевыми инстанциями условий ?среды внедрения? и ключевых социальных факторов влияния в ней.
Думаю, что опыт постановки системы добровольных страховых пенсий в Горном ведомстве следует объяснять:
а) в ракурсе взаимодействия внутри конкретных служебно-профессиональных сообществ мастеровых и с лицами администрации (?приказией?) казенного горнозаводского округа;
б) с учетом показательности товариществ как легальных (не политических) рабочих организаций (к примеру, ? крупнейшего Златоустовского товарищества, объединившего работников трех городских предприятий и достаточно длительное время возглавляемого местными социал-демократами);
в) со вниманием к тому, в каких превосходных степенях (по ходу IV, V и VI Съездов уральских горнопромышленников 1896, 1897 и 1898 гг.) заводовладельцы воспринимали и оценивали систему горнозаводских товариществ казенных заводов с точки зрения ?примерного качества и обстоятельства отсутствия угроз безвозвратной погибели финансов, определенных на мужичью старость?. (f)
Взяв за хронологические рамки период от принятия ?Временных положений о кассах товариществ? 08.03.1861 г. и первого (1865 г.) ?казуса согласования? Нижнетуринского товарищества в Гороблагодатском округе до издания общероссийских страховых рабочих законов 23.06.1912 г. (в ходе подготовки которых организационно-административный, нормативно-правовой, практический компоненты системы товариществ ?неоднократно назывались и прослыли предметами активнейшего внимания уполномоченных на законодательство инстанций?), я могу предполагать, что на протяжении столь длительного времени (включившего четырехкратное редактирование ?Временных положений? в 1873, 1881, 1893 и 1902 гг.) меры центрального отраслевого управления в отношении подведомств, ? должностных лиц казенных заводских контор и собственно товариществ, ? не могли быть, и не были однообразными.
Исходя из вышесказанного, моя цель ? исследовать ?усердие высших начальств? Горного департамента, министерств финансов и юстиции, связанных с управлением казенными заводами на Урале по производственно-технической, административной, надзорной, медицинской и прочим частям, и обеспечивших разработку, координацию, исполнение, коррекцию и оценку качеств функционирования системы горнозаводских товариществ ради ее оптимизации в обозначенном временном периоде.
В смысле территориальном изучаемая мною тема распространяется не только на местность горнозаводского Урала (с 1865 г. находившуюся в составе трех губерний, ? Оренбургской, Уфимской и Пермской), но в сравнительном и обобщающем плане соотносима с масштабами Российской империи в целом; поскольку, кроме казенных заводов хребта Уральского (в Гороблагодатском, Екатеринбургском, Златоустовском, Камско-Воткинском и Пермском горных округах), товарищества возникли и в других промышленных центрах России (в 1865 г. ? Алагирское, в 1869 г. ? Илимское, Олонецкое ? в 1873 г.).
С учетом того, что по данным X ревизии (1858 г.) при казенных заводах Урала находилось около 96 тыс. человек (29,1% от 329 354 душ мужского пола уральских заводских крепостных разных категорий), в составе объекта инициативы Горного департамента (социальная среда внедрения) должны рассматриваться:
а) лица, непосредственно ?законтрактованные в работу? казенного завода;
б) нетрудоспособные бывшие заводские работники ? члены горнозаводских товариществ (состарившиеся; получившие увечье в связи с заводскими работами; в связи с другими обстоятельствами);
в) семьи работников ? членов горнозаводских товариществ, потерявшие кормильца (в связи с заводскими работами кормильца; по иным обстоятельствам);
г) прочие, получавшие возможность членства в товариществах по принятию очередной редакции (в 1873, 1881, 1893 и 1902 гг.) ?Временных положений о кассах?.
Отмечу здесь:
1. Несмотря на законодательное утверждение, термин ?горнозаводское население? весьма условно обозначал складывание единой сословной корпорации, которая и после 1861 г. сохраняла свою своеобразную ?кастовость?. Причем, вплоть до начала XX в. и по официальной переписке фигурируют не только названные в документах реформы ?мастеровые? и ?сельские работники?, но и ?цеховые?, ?крестьяне?, ?вспомогательные?, ?заводские крестьяне?, ?заводские люди/жители?, ?сельские обыватели?. В рабочей же профессиональной среде, базовым для ранжирования оставалось деление на ?главных? (например, ?служащие?, ?должностные?) и ?простых? (?кабанщики/углежоги?, ?куренные?, ?кричные мастера?, ?литейщики?, и пр.).
Вообще, пореформенное кризисное развитие лишь подтвердило устойчивость базовой формулы ?локального горнозаводского мира?, сводившейся во взаимозависимость ?завод ? заводская администрация ? мастеровые?. Отношение рабочих к заводу, сформированное как восприятие ?места, в котором жительствую?, выражалось в демонстрируемой ?растворенности? в его хозяйственном организме и готовности ?постараться для него?. А уж уважать, ?по их соображению, должно было только тех лишь, среди ?образованных?, кто проявлял профессионализм в непосредственном заводском действии?.
Важно, в этой связи, что в плане наличия особых идейно-психологических настроений, ?освобожденное? горнозаводское население сохраняло приверженность архитипическим основам сознания крестьянского, с присущим ему этатизмом (в котором ?государство? и ?высшая власть? выступают воплощением ?ценности?). Одновременно укреплялся ?комплекс самоуважения?, на бытовом уровне выражавшийся в подчеркнуто почтительном отношении к наиболее сложным, требующим мастерства заводским профессиям (являющимся, в свою очередь, ?свидетельством причастности?, ?родом потомственного служения? системе государства).
Отсюда и обычное для казенного мастерового обращение в просительной записке про пенсию ?к лично императору?, и собственное ?контрактование? он ?разумел большой, сделанной заводоуправлению, услугой, и был весьма этим горд?.
Соответственно, ?всяческие приготовления чтоб возбудить в мастеровых охоту принять звание члена товарищества? не могло сводиться только ?к проведению арифметических упражнений с взятыми в пример их стажами и суммами членских взносов?, но ?объяснения выгоды состояния в товариществе? конечно, прибавляли убедительность, если следовали от авторитетных для мастеровых чиновников.
2. Сохранение в качестве формы организации горнозаводского дела моноотраслевого окружного хозяйства с лежащим в ее основе характером земельной собственности; сочетание заводского производства с феодальным (не сельскохозяйственным, а промышленным) монопольным горнозаводским землевладением, несомненно, было анахронизмом. Который фактически обессмысливал понятия ?общинное землевладение? и ?общинный земельный передел?, превращая тем самым общину из социально-экономической общности (т.е. обладающей признаками субъекта благотворительной и социально-компенсаторной деятельности, традиционной для центральных губерний России) в административно-фискальную единицу.
В результате горнозаводской мастеровой, не имеющий опеки (вспомоществования) общины, покровительствующим ему ?миром? считал свою собственную семью и заводоуправление, организующее его труд и быт.
Именно семья мастерового выступала в качестве социального института, способного компенсировать характерные для горнозаводских работ (g) тяжелые условия труда.
Важнейшей функцией семьи была функция экономическая, заключавшаяся в реализации установки на выживание и материальное благополучие. Несмотря на наметившуюся к концу XIX в. трансформацию патриархальной семьи в нуклеарную (связанную с изменением роли женщины в заводских работах), репродуктивная функция также обеспечивала выживание, а ?семейность? в целом, бывшая социальным атрибутом горнозаводской жизни, была и ее средством. Воспитательная функция семьи реализовывалась путем раннего вовлечения детей (то есть едоков) в труд, через копирование жизненных идеалов, целей и уклада родительской семьи, что также было подчинено эффективному (в экономическом смысле) существованию. Наконец, рекреативная функция семьи, направленная на физическую и моральную реабилитацию (восстановление и отдых) горнозаводского мастерового-кормильца, всегда имела значение, возможно даже более важное, чем, церковь.
Поэтому в понимании собственных ?стабильно-тяжелых? житейских обстоятельств уральский мастеровой был конкретен и восприимчив к ним буквально в категориях ?здесь? и ?теперь?, связывая личное благополучие с заводом и оценивающей его служебные успехи заводской администрацией, ?покровительственно позволяющей? ему быть мужем (отцом, кормильцем) и ?изводящей ему жалование?.
Очевидно, раз прекращение заводской работы по возрасту или от увечья в подавляющем большинстве случаев, делало, если не нищету, но бедность заурядным семейным жизненным сценарием; а самые необходимые расходы семьи из 5 человек (в середине 1860-х гг.), составляли не менее 103 руб./год, вполне предсказуемым было ?стойкое поначалу нежелание мастеровых входить в товарищество, как только речь заходила о вычете по 3 копейки с рубля получаемого жалования в товарищескую кассу? в счет хоть и своей, но не скорой ?старческой немощи?.
Тем интереснее увидеть, как активная пропагандистская деятельность чинов казенных заводоуправлений сочеталась с ?избеганием форсировать принятие как принципиальных, так и практических мер? относительно темпов учреждения системы товариществ в Горном ведомстве.

В числе предлагаемых методов достижения заявленной цели, решающее значение будут иметь методы функционально-системного, сравнительно-исторического, а также количественного анализа.
Использование метода функционально-системного анализа объясняется применимостью категории ?система? к нескольким составляющим, входящим в предметную область исследования. Во-первых, ? к определенным образом, упорядоченным нормам и предписаниям, исходившим из разного уровня отраслевых и ведомственных инстанций и адресованным конкретному заводскому начальству по содержанию его пенсионного делопроизводства или практической вспомоществовательной деятельности. Во-вторых, ? в отношении совокупности горнозаводских товариществ казенных заводов, действие которых усилиями министерств финансов, юстиции, Горного департамента, последовательно приводилась к единообразию, необходимому для точного исполнения ими своих финансовых обязательств перед плательщиками кассовых взносов и получателями кассовых пенсионных пособий.
Метод сравнительно-исторического анализа поможет оценить обоснованность мер практического руководства новыми по типу субъектами финансово-хозяйственной деятельности (каковыми товарищества с их кассами, потребительскими лавками, лесными складами, больничным имуществом и прочими, так называемыми, ?потребительскими операциями?, бесспорно, являлись), в условиях колебаний политической и экономической конъюнктуры.
Метод количественного анализа организационной (число товариществ и статистика вступления в товарищеские кассы; динамика численности получателей пенсий и пособий из средств казенных заводоуправлений; показатели выбытия из числа претендентов на содержание от завода, и пр.) и экономико-финансовой (объемы и динамика пенсионных бюджетов; финансовые активы товарищеских касс и динамика их роста; номенклатура пенсионных и попечительских трат по принадлежности, и т.д.) сторон деятельности товариществ даст возможность обоснованно судить ?об издержках и целесообразностях? постановки системы добровольного пенсионного страхования в стратегически важной отрасли национальной экономики в сложный для нее период кризисного пореформенного развития.

Источники по теме исследования.

Главной составляющей в достижении цели проекта для меня является работа в Российском государственном историческом архиве (РГИА, г. Санкт-Петербург).
Меня будет интересовать тематика и содержание документов фондов Министерства торговли и промышленности (Фонд 23), Горного департамента (Фонд 37), Совета съездов горнопромышленников Урала (Фонд 48), Министерства юстиции (Фонд 1405), Общей канцелярии министра финансов (Фонд 560):
? по вопросам редактирования учредительных бумаг товариществ;
? по рецензированию и контролю ?товарищеской? строгой отчетности;
? по ревизиям материальных и финансовых действий товариществ, в том числе ? о судебных следствиях и решениях по итогам ревизий деятельности товариществ и их должностных лиц;
? служебная и личная переписка должностных лиц заводоуправлений и товариществ с представителями упомянутых казенных инстанций по принадлежности;
? просительные записки членов горнозаводских товариществ и их семей о назначении ссуд, кредитов, временных и постоянных пособий (пенсий) из товарищеских капиталов;
? судебные материалы по гражданским искам о повреждении здоровья и назначении пенсий в счет товарищеских капиталов.

Вопросы по теме исследования.

? Есть ли автор (авторы) у идеи (проекта) ?горнозаводские товарищества на казенных горных заводах Урала??
? Как строились, кем модерировались внутри- и межведомственные коммуникации на этапах редактирования ?Временных положений о кассах товариществ??
? На каких основаниях конкретному должностному лицу делегировались полномочия по организации товарищества?
? Товарищество ? карьерный start-up?
? ?Порядок в делах товарищества?: вариации?
? Мотивация к созданию товарищества: на что ?велась? целевая аудитория?
? Членство в кассе товариществе как стимул: какова вариативность обстоятельств?
__________

(a) Устав о пенсиях и единовременных пособиях в редакции 06.12.1827 г., вошел в первое 1832 г., последующие полные (1842 и 1857 г.) и неполные (1836, 1876, 1885, 1886, 1887, 1889, 1893) издания ?Свода законов Российской империи?. Помимо Устава пенсионного (а также Горного, Промышленности фабричной и заводской, Общественного призрения, Врачебного), принципиальное значение в пенсионных расчетах имели ?Штаты и основные рабочие положения горных казенных заводов Хребта Уральского? 1847 г., установившие единый всех мастеровых и работных людей 35-летний срок службы (?Предельно неблагоприятный для здоровья и достаточно продолжительный для того, чтоб мастеровой трудоспособности лишился? // Златоустовский государственный архивный отдел (ЗГАО), Фонд И-19, Опись 1, Дело 319, Лист 201), по окончании которого они получали право на выбор, ? продолжать таковую в казенном заводе или уволится в отставку.
Отмечу также, что, ?Штаты? являлись главным основанием для непосредственного начисления пенсионных сумм отставным мастеровым и после 1861 г., что существенно занижало фактическую пенсию.
(b) Качествами категорий государственных служащих, имевших право на пенсию в связи с отставкой, мастеровые уральских казенных горных заводов были наделены при Александре I.
(c) В отличие от эмеритальных касс (эмеритура (от лат. emeritus) ? заслуженный), корпоративные пенсионные системы основывались на принципе возникновения обязательств кассы по отношению к ее участникам только после поступления средств, достаточных для удовлетворения этих обязательств (то есть, при не менее чем 10-летнем членском стаже). Преимуществом были, также, возможности переходов из одной кассы в другую с зачетом накоплений и права слияния касс в рамках одного ведомства.
(d) Создание товариществ полагалось как на казенных, так и на частных заводах (в первом пореформенном издании Горного устава (1876 г.), в порядке статьи 659 предусматривалось ?учреждение их по обоюдному согласию заводовладельцев и работающих людей?); но за всю вторую половину XIX в. ни на одном владельческом предприятии Урала этого не произошло.
(e) Орлов, П.А. Век: ожившая летопись Южного Урала XX века: Научный комментарий к 10-серийному телевизионному документальному фильму / Рукопись / П. Орлов, Т. Палагина, О.Субботина // // Производство: Cinematheque Gaumont (Франция), Cinematheque Pathe (Франция), Леннаучфильм (СПб, Россия), Кинокомпания Мирис (СПб, Россия), Государственная телевизионная и радиовещательная компания (ГТРК, Челябинск, Россия), 1999. ? 60 с.; Орлов, П.А. Правовые и организационные особенности пенсионного обеспечения горнозаводского населения Южного Урала накануне и в пореформенный период / П.А. Орлов // Промышленность Урала в XIX-XX веках. Сборник научных трудов. ? Москва: АИРО-ХХ, 2002. ? С.44-85; Орлов, П.А. Модели пенсионного обеспечения на горнозаводском Урале в контексте индустриального процесса рубежа XIX-XX вв. / П.А. Орлов // Урал в контексте российской модернизации. Сборник научных статей. ? Челябинск: Каменный пояс, 2005. ? С.185-205; Орлов, П.А. Корпоративный традиционализм как инновационная стратегия: факторы пенсионных отношений в условиях частного горнозаводского хозяйства на Южном Урале во второй половине XIX века / П.А. Орлов // Вестник ЮУрГУ. Серия экономика. ? Выпуск 5. ? Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2005. ? ?12(52). ? С.231-239; Орлов, П.А. Система корпоративных пенсий как инновационный проект: ?особенные? условия ?среды внедрения? (на материалах горнозаводских товариществ казенных заводов Урала в 1865-1912 гг.) / П.А. Орлов // Вестник ЮУрГУ. Серия экономика и менеджмент. ? Выпуск 3. ? Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2007. ? ?17(89). ? С.38-44.
(f) Из выступления П.М. Карпинского, управляющего округом Кыштымских горных заводов наследников Л.И. Расторгуева на V-м Съезде // Государственный архив Свердловской области (ГАСО), Фонд 24, Опись 20, Дело 2303, Листы 11-11 оборот).
(g) В которых ?даже наружные операции, а равно работы в рудниках и огненном производстве вполне могут быть признаны наказанием, а любые подземные работы ? каторгой? // Об организации каторжных работ на Урале: Российский государственный исторический архив (РГИА), Фонд 37, Опись 2, Дело 253, Лист 16; Там же, Опись 11, Дело 1271, Листы 1-21, 146.
Text