|
|
| Архив - Лики белого движения - Comments
| Дорогие коллеги, выражаю искреннюю благодарность всем, кто обратил внимание на мой проект, высказал свои замечания и пожелания. Все Ваши тезисы я приму к сведению. Думаю, что многие из них в какой-то степени помогут мне в дальнейшем исследовании этой проблемы. Желаю всем успехов в достижении поставленных целей в науке и в жизни! |
| Уважаемая Тамара, спасибо Вам за вопрос. Я, конечно, согласен с Вами, что помимо коллективной, существует групповая и индивидуальная память. Однако при создании любого произведения искусства, литературы, и даже мемуаров, их авторы опираются не только на личный опыт и индивидуальную память, на них влияет и коллективная память общества. Несомненно, в каждом произведении присутствует индивидуальность автора, но здесь присутствует и коллективный опыт, память общества, в котором живет автор. Вы, наверно, со мной не будете спорить, что человек существо социальное. А значит, он во многом зависит и от социума, в котором живет. Другая сторона этого вопроса заключается в том, что драматургия это массовое искусство и поэтому не ориентироваться на вкусы массового зрителя создатели спектаклей просто не могут. При этом необходимо учитывать и значительную степень коллективизма, который был присущ советской литературе и искусству в целом. Возникает вопрос, как разделить в произведении драматургов коллективные и индивидуальные основания исторической памяти? В этой ситуации я предпочел тезис М. Хальбвакса, кстати, на идеи которого опирается и Я. Ассман, о том, что всякая историческая память является именно коллективной и определяется социальными рамками. Человек, обратившийся к реконструкции исторического прошлого, опирается во многом на коллективные представления общества. |
Здравствуйте, уважаемый Евгений.
Меня очень заинтересовала Ваша статья, в которой содержится много познавательного материала.
Однако меня несколько смутила Ваша методология. В частности, пользуясь
подходом Ассмана, Вы не уделяете внимания индивидуальной и групповой памяти,
рассматривая произведения драматургов как проявление памяти коллективной.
На мой же взгляд, интеллигенция именно через творчество, свою
индивидуальность вносит весомый вклад в формирование культурной памяти.
В связи с этим интересно было бы проследить процесс трансформации
индивидуальной и групповой памяти в коллективную в театральных и
киносценариях. В каких случаях идеи авторов забывались, а в каких
пользовались популярностью у властей или у зрителей?
Заранее спасибо за ответ. |
| Уважаемый Александр, Ваши предложения мне показались интересными и я попытаюсь, насколько это позволят источники, реализовать их в своем проекте. Спасибо за Ваши пожелания. |
Попытка исследования ?коллективной памяти? Советской России через анализ образа ?чужого? (представителей белого движения) в изображении массовой культуры советского театра представляется любопытной, хотя и сопряжена, по моему представлению, с рядом трудностей. Сам автор отмечает, что тексты пьес следует дополнить материалом о самой постановке: декорациях, костюмах, реквизите и игре актеров. Эти составляющие могли существенно
повлиять на восприятие образов, особенно если речь идет о зрителе с неразвитой театральной культурой.
В этом плане интересно было бы проследить динамику разнообразных постановок, поскольку таблицы в конце текста не дают информации о сроке их сценической жизни и зрительском успехе.
Конечно, успех спектакля может складываться из суммы различных составляющих, но успешные спектакли в целом должны были играть более значимую роль как трансляторы ?памяти?, чем спектакли-однодневки.
Также сведения о ?коллективной памяти? можно получить через выявление внешних критериев подбора актеров на роли белых. Каким образом, по представлению театральных деятелей, должен был выглядеть ?враг? на сцене? Представляется, что концентрация внимания исследователя на одном спектакле помогла бы проследить, как менялся этот визуальный образ в разные эпохи.
|
Уважаемый Алексей,
спасибо Вам за проявленный интерес к моей работе. По поводу Ваших вопросов и пожеланий хотелось бы сказать следующее. Я бы не стал полностью отвергать методологию Я. Ассмана относительно культурной памяти. Да, по некоторым своим аспектам этот подход для ХХ века, может быть, не работает, но в целом мне представляется эта теория продуктивной. Мне кажется, что можно, используя подход Ассмана,
привлечь для исследования и другие теории.
Мой интерес в данной работе, конечно, не ограничивается вербальными образами, созданными советскими драматургами. Я предполагаю обратиться и к деятельности режиссеров и актеров. Мне бы хотелось реконструировать, если это позволят источники, отношение деятелей театра к гражданской войне и, в частности, к участникам белого движения в различные периоды развития советского общества.
Если говорить о других образах врагов советской власти периода гражданской войны, представленных на театральной сцене, то все они рисовались по-разному. Но при этом, стоит заметить, что наиболее опасным противником представлялись эсеры и меньшевики, политически близкие к большевикам. Они показаны более хитрыми, более коварными, более ?гнусными? (например, в пьесах М. Шатрова). Белые офицеры из кадетов и монархистов на их фоне выглядели порой даже более привлекательно.
По поводу возраста персонажей можно сказать следующее: борцы за советскую власть представлялись на сцене как союз двух поколений ? опытных старых большевиков (интеллигентов или рабочих) и молодежи (?комсомольское племя?), между которыми особых противоречий во взглядах не было; участники белого движения ? это, преимущественно, люди среднего и зрелого возраста, но и к ним примыкала так называемая ?политически незрелая молодежь?. Мне трудно увидеть здесь какие-либо различия.
Еще раз спасибо за вопросы и рекомендации.
|
Уважаемая Оксана,
большое спасибо за Ваши дельные замечания по исследовательскому проекту. Мне представляется, что они вполне обоснованы. Но я бы не стал отбрасывать методологию Я. Ассмана в исследованиях о культурных образах, созданных в ХХ веке. Многие аспекты этой методологии в изучении проблем исторической памяти, общем-то работают. С некоторыми критическими поправками, на мой взгляд, эту методологию можно взять на вооружение. Но при этом использовать и другие теоретические конструкции.
В общем, мне близка роль адвоката Я. Ассмана, нежели роль прокурора по его делу.
Согласен с Вами, что в работе отсутствуют четкие критерии анализа пьес. Буду работать в этом направлении. Конечно, обращение к биографическим сюжетам театральных деятелей и к их представлениям о гражданской войне, сделает исследование во многом репрезентативным. Да, я предполагаю обратиться и к анализу ?решений партии и правительства? относительно театральных постановок в контексте моего исследования.
Благодарю за внимание к моему проекту
|
Уважаемый Евгений,
с интересом ознакомился с Вашим текстом. Очень любопытна Ваша попытка реконструировать "образы врага" в советской драматургии и Ваше объяснение смены их толкования. Мои скромные замечания по тексту:
1. Согласен с замечанием О.С.Нагорной по поводу плодотворности использования методики Яна Ассмана. В ХХ веке очевидцы и "осветители" событий зачастую находились рядом, в рамках одних и тех же поколений. Мне кажется, здесь пригодилась бы монография Сабине Арнольд об изучении второй мировой войны по материалам нарративных интервью (к сожалению, не помню точного названия). Она вводит по отношению к восприятию и памяти о событиях войны понятие "оккупированная память"...
2. Мне кажется, было бы интересно (если есть источники) посмотреть, - кто исполнял роли в спектаклях, как эти роли воспринимались; кто и зачем посещал эти спектакли. (Упоминание о подобном я случайно встретил воспоминаниях В.В.Шульгина "1919" (оригинал в ГАРФе, фрагменты опубликованы на новом сайте ГАРФ). Шульгин приводит рассказ своего знакомого - бывшего офицера царской армии, который несколько месяцев накануне своего бегства из большевистского Киева в Добровольческую армию зарабатывал на жизнь актером в советском агитационном театре. Офицер, по его рассказам, в конце концов вызвал подозрение местной ЧК тем, что "лубочные" роли царских и белых офицеров,которые ему поручали, играл, привнося в них "ненужный трагизм и положительные черты характера". Части зрителей и актеров это нравилось, и на спектакли приходили зрители, которые хлопали, когда он в роли офицера выходил на сцену. О готовящемся аресте этому офицеру-актеру, по рассказу Шульгина, сообщили симпатизировавшие ему сотрудники театра. Офицер объяснял это не своими актерскими дарованиями, а их политическими симпатиями).
3. Если я правильно понял, Вы в своем тексте исходите из трактовки "белого движения", принятой советскою драматургией (не отделявшей собственно "белых" Юга России от "демократической контрреволюции"), хотя сами эту трактовку не разделяете. Вместе с тем, видите ли Вы какие-либо отличия (хотя бы на уровне полутонов) при освещении "белогвардейцев", петлюровцев, махновцев, "зеленых" и т.п. Были в "образах врага" эти полутона или же все представители антибольшевистского лагеря представали неразличимой "белой" массой?
4. По поводу возраста и пола персонажей. Как Вы заметили, в пропорциональном плане каково соотношение между стариками, лицами среднего возраста, детьми,подростками, молодежью обоих полов среди персонажей "красного" и "белого" лагерей? Кого и на какой стороне в пьесах больше? Есть ли с этой точки зрения различие между "взрослой" и "детской" драматургией? |
Уважаемый Игорь Владимирович,
благодарю за внимание, оценку и рекомендации к моему проекту. Конечно, представленный материал отражает только начальную стадию его разработки и многие аспекты этого исследования еще не завершены. Надеюсь, ваши пожелания помогут мне в этом. Вы, правы, что в проекте не нашла отражение детская драматургия. Это, конечно, особый разговор. Но я считаю, что драматические произведения для юношества во многом были производными от ?взрослой? драматургии: те же образы и сюжеты, но более упрощенные для подросткового восприятия. Поэтому, я не вижу большой необходимости исследовать специально детскую драматургию о гражданской войне.
Да, я предполагаю специально рассмотреть проблему, связанную со зрительными образами, исследовав, насколько это возможно, декорации постановок, грим актеров, афиши спектаклей и ряд других аспектов.
Согласен с Вами, что есть смысл опираться в исследовании на более широкий междисциплинарный подход, что может дать более эффективный результат.
Спасибо за отзыв! С наилучшими пожеланиями.
|
Уважаемый Евгений,
в сознании того, что данный текст является первой попыткой осмысления нового тематического поля, хотелось бы тем не менее отметить несколько моментов:
- Ваше обращение к Ассману в качестве методологического ориентира мне показалось не вполне убедительным. Его основанная на исследованиях Египта концепция культурной и коммуникативной памяти не вполне подходит к анализу ХХ века, что уже давно отмечается во многих работах исследователей, занимающихся устной историей. Отсутствие набора критериев исследования привлеченного Вами обширного источникового материала создает эффект дисперсности и неравного анализа выбранных источников, а также под сомнение некоторые выводы. Так не вполне понятным выглядит отнесение пьесы Бляхина ?Через победу к миру? ко второй группе ?примитивных и прямолинейных? произведений, т.к. тематика прозрения и перехода присутствует и в третьей группе ?бытовых? пьес.
- Мне кажется, выигрышным могло бы стать обращение не только к самим пьесам, но и к уровню актеров (кто были те самые драматурги и критики, соответственно, чем изображение белых в пьесах ?попутчиков? отличалось от ?непопутчиков?), а также к пространству действий советских драматургов (постановления партии, решения Союза писателей)?
|
Дорогой Евгений,
я с большим интересом познакомился с Вашим материалом и считаю Ваш новый проект весьма перспективным. Вам удалось собрать и систематизировать большой, малоизвестный специалистам по советской истории и не вполне привычный комплекс источников, который позволяет представить себе еще одну грань инструментализации прошлого политической и культурной элитой. В общем, на этом этапе можно констатировать наличие некоего событийного каркаса, который, конечно же, нуждается в дальнейшем содержательным наполнением и, главное, интерпретативными усилиями.
1. Как мне кажется, необходимо привлечь источники по истории советской цензуры и культурной политике, отчасти опубликованные в последние годы (см., напр., источниковые сборники, опубликованные К. Аймермахером в РОССПЭНе).
2. Возникает вопрос и о не представленных в Вашем тексте детской драматургии и репертуаре о гражданской войне театров юного зрителя, которые, видимо, имели собственную конъюнктуру и динамику развития (по своему детству 60-х ? 70-х помню бум таких постановок, как ?РВС?, ?Красные дьяволята?, ?Мальчиш Кибальчиш? и пр., на которые нас организованно таскали целыми классами).
3. Вы реконструируете вербальные образы ?белогвардейцев?. Предполагается ли привлечение визуального материала для выявления образов зрительных? Мне это представляется возможным и любопытным.
4. По поводу методики работы. Мне кажется, тут желателен широкий междисциплинарный подход, не ограничивающийся концепциями памяти. Напрашивается, например, гендерный подход (Вы упоминаете о женских образах, создаваемых драматургами-мужчинами), подход истории поколений (см. выше в связи с детским театральным репертуаром). Кроме того, нужно учитывать жанровые особенности репрезентации прошлого в художественных произведениях (об этом есть специальная литература, например, книга Вальтера Хинка ?Geschichtsdichtung? - ?Историческое сочинительство?) и теоретическую литературу об исторической репрезентации.
Еще раз спасибо за интересный проект.
|
|
|
Welcome!
